Часть вторая. Градостроительство феодального строя
1. Средневековые города Германии, Франции, Англии, Италии и западнославянских стран

Общая характеристика градостроительства X-XIV веков в Центральной и Северной Европе

Для раннего средневековья весьма характерно резкое сокращение населения и размеров городов по сравнению с эпохой римского владычества. Этот процесс начался вместе с зарождением феодализма и распадом Западной Римской империи, периодически подвергавшейся волнам нашествий.

В условиях все более углублявшегося кризиса империи центральная власть была вынуждена проводить строительные меры в интересах обороны. К числу таких оборонительных мер относилось строительство городских стен, с помощью которых императоры пытались удержать в своих руках города, служившие опорными пунктами всемирного рабовладельческого государства. В III в. началось строительство городских стен как в италийских, так и в отдаленных провинциальных городах империи.

Однако городские стены не охватывали той территории, которую ранее занимали римские города. Так, например, в Риме новая городская Аврелианова стена не включила в свои пределы обширный район на правом берегу Тибра, где находились мавзолей Адриана и два больших цирка. Аналогичным образом Лютеция Паризиорум, служившая резиденцией последних императоров Западной Римской империи, смогла окружить стеной только остров Ситэ, тогда как хорошо освоенный левобережный район, включавший здание "Парижских пловцов" и так называемую "арену Лютеции", остался за пределами вновь возведенных городских укреплений. Отмечая сокращение территории римских и галло-римских городов в III- IV вв., Пьер Лаведан упоминает Бордо, уменьшившийся в три раза против прежнего; Отэн, потерявший 19/20 своей территории; Ним, сократившийся в семь раз; Перигё, уменьшившийся в 13 раз [69]. Но приведенные цифры были еще далеко не предельными. Интенсивное сокращение городов, происходившее в период распада Римской империи, продолжалось и в дальнейшем все более нараставшими темпами.

Причиной кризиса европейских городов в эпоху переселения народов было то обстоятельство, что племена, вторгшиеся в Центральную и Западную Европу в V-VI вв., находились еще в стадии неизжитого патриархально- родового уклада, по преимуществу с кочевым, а не оседлым хозяйством. Эти племена еще не были носителями сложившейся городской культуры; больше того, римские города (как и виллы в сельских местностях) были для них лишь объектами грабежа. В этом отношении особенно губительным было нашествие гуннов, которые подвергли огню и мечу освоенные земли и населенные пункты по Одеру, Эльбе, Дунаю и Рейну и тем самым на долгое время задержали социально-экономическое развитие германцев и западных славян.

Образовавшиеся на обломках Западной Римской империи так называемые "варварские королевства" остготов, вестготов и лангобардов не создали благоприятной почвы для возникновения и развития городов, ибо в этот период вместе с оседанием пришельцев на землю и образованием классового общества происходило установление феодального строя с характерным для него натуральным хозяйством в его ранней замкнутой форме. Вот почему эпоху, последовавшую за падением Рима в хронологических рамках VI-IX вв., следует считать эпохой глубочайшего упадка всей европейской городской культуры.

Возрождение городов, основанных римлянами, и возникновение новых населенных пунктов городского типа началось в IX-X вв. на базе общего развития производительных сил европейских народов. Изучая происхождение средневековых городов Европы, следует отметить, что имевшая всеобщее признание в середине XIX в. "романистическая" теория Гизо, Ренуара, Тьерри и Савиньи [70] о непосредственном развитии средневековых городских учреждений из позднеримских давно отвергнута, так как римские муниципальные учреждения в городах Италии, Испании и Франции совершенно переродились еще в раннем средневековье, тогда как от античных городов за пределами Апеннинского полу-острова вообще ничего не осталось, за исключением кое-где сохранившихся амфитеатров и остатков стен и валов. Несостоятельной оказалась и так называемая "гильдейская" теория происхождения городов [71], которую опрокинули тщательные исследования Г. Белова, К. Гегеля и Гросса, нигде не нашедших в средневековых городах той первоначальной гильдии, от которой, якобы, произошли все городские корпорации. "Общинная" теория происхождения городов [72] при всей несомненности взаимосвязи, которая существовала между сельской общиной и нарождавшейся городской общиной, все же не объясняет возникновения города. Реальные факторы, вызвавшие концентрацию населения в определенных пунктах и породившие в конечном счете городское общество и город как специфическое архитектурно-планировочное целое, следует искать в ином.

Прогрессивную роль в возникновении городов сыграло строительство крепостей, которое вели для защиты от норманнов и мадьяр в различных областях континентальной Европы Каролинги, а также Альфред Великий в Англии и Генрих Птицелов в Саксонии и Тюрингии. Крепости, построенные в IX-X вв. королями, служили лишь временным убежищем для сельского населения, которое укрывалось от набегов за валами и деревянными (реже - каменными) стенами, но по прошествии войн снова возвращалось в окрестные села. И тем не менее строительство крепостей имело большое значение, так как в процессе их осуществления возникали общие для окружающих жителей трудовые и натуральные повинности, появились обязанности иметь вооружение, слуг и лошадей на случай войны, т. е. на почве совместной обороны происходило то сближение разобщенных сельских общин, которое облегчало возникновение города.

Однако далеко не каждая крепость, основанная в этот период английскими, французскими и немецкими королями, превратилась в город. Для этого необходимо было наличие экономической базы. Только там, где крепость имела рынок, начинало оседать население, развивались ремесла и в конечном счете возникал населенный пункт городского типа. От названия крепости, нередко переносимого и на город (нем. Burg), произошло название городского жителя Burger, отсюда же вытекла "бурговая" теория происхождения городов [73]. Незачем оспаривать, якобы, всеобъемлющего значения этой теории, так как возникновение "бурга" являлось лишь косвенной причиной зарождения города. Гораздо чаще город возникал до появления городских стен, которые сооружались давно осевшим в нем населением. Итак, располагая градообразующие факторы по степени их значимости, следует на первое и второе места поставить рынок и добывающую или обрабатывающую промышленность (ремесло) и лишь на третье место - стратегический фактор.

Многие города средневековой Европы обязаны своим происхождением разработке полезных ископаемых. К их числу следует отнести, например, города Зальцкаммергута во главе с Зальцбургом, ставшим значительным центром уже в VIII-IX вв. благодаря добыче в его окрестностях альпийской соли и золота. С течением времени Зальцбург настолько вырос, что превратился в столицу большого церковного княжества. Добыча железа, меди, олова, свинца и благородных металлов влекла за собой их обработку, сосредоточившуюся не столько в сельских ремесленных мастерских, сколько в городских, так как при наличии рынка и более надежной защиты от нападений город создавал ремесленному производству несравненно более благоприятную обстановку.

Панорама Нюрнберга, прославленного в Европе высоким развитием художественных ремесел и изобразительных искусств (Генрих Бехейм, Петр Фишер Старший, Альбрехт Дюрер, Иоганн Гутенберг и др.). На гравюре достоверно изображены оборонительные стены, приходские церкви и замок, венчающий холм с северной стороны города. По инкунабуле Шеделя, хранящейся в библиотеке Московского архитектурного института	Эйзенерц - один из центров средневековой железорудной промышленности в Верхней Штирии (Южная Германия). По гравюре Матиаса Мериана

Выделкой оружия, домашней металлической утвари и ювелирных изделий из золота и особенно из серебра были заняты ремесленники Нюрнберга, Золингена и ряда других городов Баварии, Тюрингии, Саксонии, Италии, Швейцарии и Восточной Марки. С развитием торгового судоходства металлы в виде сырья и полуфабрикатов стали перевозиться от мест их добычи к низовьям европейских рек, способствуя развитию ремесленного производства в городах Брабанта, Лотарингии, Голыптинии, Мекленбурга и ряда других районов Европы.

Наряду с ремесленным производством, питавшимся разработкой горнорудных богатств, в городах сосредоточились ремесла, имевшие прямую связь с сельским хозяйством. В районах с сильно развитым овцеводством городские ремесленники, получившие готовую пряжу из деревни, занимались ткачеством и выделкой сукон. В итальянском сукновальном производстве одно из первых мест заняла Флоренция. Выделкой сукон славились также фландрские и брабантские города Брюгге, Ипр, Лилль, Сент-Омер и др. Б городах Англии, и в первую очередь в Лондоне, также развивалось производство шерстяных тканей и, наконец, в Германии первые места по обработке шерсти принадлежали Кёльну и Франкфурту-на-Майне. Производство шелка, принесенное в Европу из Византии, сосредоточилось в городах Италии (Палермо, Лукка, Флоренция, Венеция, Генуя), но не получило широкого распространения в Европе, за исключением Парижа и некоторых прирейнских городов (Кёльн). В значительно большей степени городские ремесленники североевропейских стран занимались выработкой льняных и бумажных тканей.

Льеж. Епископальный город на р. Маас, имевший в XI-XIV вв. большое товаропроводящее значение. Вид с южной стороны. По гравюре М. Мериана	Зиттен (Сион) - главный город швейцарского кантона Валлис (Вале), выросший под защитой двух хорошо укрепленных нагорных замков. По гравюре М. Мериана

Характеризуя экономику средневековых европейских городов, нельзя забывать того, что сельское хозяйство в его чистом виде также имело для города большое значение, особенно на ранних стадиях формирования городского общества. Покинув деревню и переселившись в город, крестьянин не желал, да н не имел возможности окончательно порвать с привычным ему земледелием. Отсюда как непременный признак городов раннего средневековья, было наличие у города общинных выгонов, лесных угодий и пахотной земли, нередко занимавшей обширные территории. В некоторых случаях сельскохозяйственные угодья располагались в черте самого города. Так, например, по словам одного арабского путешественника: "Майнц был частью заселен, а частью засеян" [73]. Для ряда городов южной Франции разведение виноградников было главной отраслью городского хозяйства. В Германии наряду с виноделием, получившим развитие на Рейне, большое значение имело пивоварение, центром которого в районе Гарца был Кведлинбург, а там, где процветали виноделие и пивоварение, неизбежно получало развитие производство хмеля и бондарное ремесло. Таким образом, ремесленная деятельность, связанная с сельским хозяйством, была разнообразной и, кроме того, имела, для городов средневековой Европы отнюдь немаловажное значение.

Однако ремесленное производство никогда не смогло бы превратиться в решающий фактор развития городов, если бы не было рынка - этого главного жизненного центра средневекового города. Рынок являлся местом сбыта продукции городского ремесла. С помощью рынка происходил обмен между городом и деревней и даже больше - между городами одной или нескольких стран. Большинство правовых институтов средневекового города исторически восходит к рыночным отношениям. Из рыночного права, регулировавшего взаимоотношения купцов, с течением времени выработалось общегородское право: рыночный суд дал толчок развитию городского суда, наконец, рынок оказал огромное влияние на формирование архитектурно-планировочной структуры города [75].

Баден (в Швейцарии на р. Лиммат) - пример средневекового монастырского города, к XVII в. еще не успевшего полностью срастись. На горе - остатки феодального замка. По гравюре М. Мериана	Столица Швейцарии - Берн, один из многочисленных городов, использовавших петлю реки в интересах обороны; основан в 1191 г. На аэрофотографии отчетливо видны два этапа территориального расширения города на полуострове, омываемом р. Аар

Старейшие из средневековых городов, с точки зрения местоположения рынка, прошли две стадии развития: первоначальную, когда торговля производилась на общинных землях, находившихся за пределами городских укреплений, и последующую, когда с ростом значения торговли рынок перенесли внутрь города. Но, войдя в город, рынок не мог остаться бесформенным порожним местом, как это было ранее. Окружавшийся теперь со всех сторон городской застройкой, он неизбежно должен был стать тем, что мы называем городской площадью [76]. Появление в городе рыночной площади произвело целый переворот. По мере развития торговли рыночная площадь приобрела городские весы, колодец, на украшение которого горожане не скупились, приходскую или соборную церковь, а вместе с ростом политической независимости бюргерства и ратушу. В результате весь этот комплекс построек превратился в общественный центр феодального города. Отныне средневековый город имел уже не только характерную для феодального способа производства социально-экономическую структуру, но и специфическую для нее архитектурно-планировочную структуру.

В экономическом развитии средневековых городов большую роль сыграло установление международных торговых связей, чему способствовали, с одной стороны, крестовые походы, а с другой - международные ярмарки. Крестовые походы, начавшиеся в 1096 г. походом Готфрида Бульонского в целях освобождения от "неверных" мнимого "гроба господня", явились, по сути дела, грабительскими походами, заложившими, по определению Маркса, основу первоначального капиталистического накопления [77]. Они ознакомили европейцев с богатыми странами Леванта и проложили великий путь через Средиземное море. По стопам первого похода крестоносцев в начале XII в. у берегов Малой Азии и Палестины появились итальянские купцы вначале из Амальфи, а затем из Пизы, Генуи и Венеции. Они завязали международную торговлю, благодаря которой стали быстро развиваться североитальянские и тосканские города. Объектами торговли с Левантом были по преимуществу предметы роскоши (восточные шали, ковры из Ирана, пряности, благовония и фрукты). Среди товаров, вывозившихся из Италии, в свою очередь было много предметов роскоши (венецианские зеркала, ювелирные украшения ломбардских мастеров, а также золото и серебро, чеканенные в монету), в силу чего торговля итальянских городов, обслуживавшая только высшие социальные слои, имела потребительский характер и была по своему существу посреднической.

Международная торговля на севере Европы сильно отличалась от южноевропейской. Товары, доставлявшиеся из Польши, Литвы и новгородских земель, не были предметами потребления господствующих классов, а состояли из продуктов широкого потребления и производственного сырья (пушнина, кожи, воск, лен и т. д.), которое нуждалось в обработке на месте прибытия в ремесленных мастерских городов.

Поэтому наряду с посреднической торговлей, которую вели северогерманские города с Брюгге, Лондоном и Антверпеном на западе и Ригой, Псковом и Новгородом на востоке, развитие городского ремесла в Любеке, Гамбурге, Бремене, Ростоке, Штральзунде и в других портовых городах на немецком побережье Северного и Балтийского морей было для своего времени значительным.

Постепенно объединяясь, эти города образовали в XIV в. торговый Ганзейский союз, включивший в свою экономическую и политическую орбиту около 70 городов.

Наличие двух параллельных великих торговых путей, один из которых пролегал по Северному и Балтийскому морям, а другой-по Средиземному морю, привело к установлению между ними соединительных торговых дорог. С XII по XIV в. роль связующего звена между Севером и Югом играли ярмарки Шампани [78]. Однако включение ранее независимого графства Шампань во французскую монархию привело к упадку этот общеевропейский центр торговли. Прямым последствием падения ярмарок Шампани было перемещение торговых путей. В XIV в. установился торговый путь из Италии по Атлантическому океану во Фландрию, Англию и Брабант; другие пути были проложены по Рейну, Роне и речным системам верхнего Дуная, к проходам через Альпы, и далее в Ломбардию. Города Южной Германии и тем более Чехии и Австрии, ранее получавшие товары через ярмарки Шампани, теперь оказались на прямых торговых дорогах с севера на юг, в результате чего Базель, Мюнхен, Аугс- бург, Нюрнберг, Ульм, Вена, Прага и ряд других городов превратились в оживленные центры международной посреднической торговли. Так образовались три крупные плеяды торговых городов Центральной Европы: северогерманская, южногерманская и североитальянская.

Мон-сен-Мишель - пример средневекового города, возникшего на морском скалистом острове у подножия древнего аббатства. После присоединения Нормандии к Французскому королевству город превратился в неприступную пограничную крепость. Реконструкция южного фасада города исполнена автором	Схематический план аббатства и города Мон-сен-Мишель. Цветом показаны собор и окружающие его трапезная, баптистерий и монастырские общежития. Улица, ведущая от единственного въезда в город к вершине холма, почти точно повторяет спираль, изображенную на с. 135

Историю средневековых городов можно разделить на две основные фазы: раннюю, когда города, возникавшие на землях, принадлежавших тем или иным феодалам, целиком находились под их верховной властью, и позднюю, отмеченную экономической и политической независимостью бюргерства. Десятки и даже сотни лет, лежащие между этими периодами в истории средневековых городов, насыщены борьбой городского населения против феодалов за свои коренные права и в первую очередь за отмену крепостничества.

Возросший спрос на рабочую силу для быстро развивавшегося мануфактурного производства ускорял изживание феодальной зависимости и привел в XII-XIV вв. к падению крепостного права. Однако уничтожение крепостной зависимости не означало упразднения всех тех феодальных привилегий, которыми пользовались сеньоры и которые являлись в их руках средством самой разносторонней эксплуатации городского населения. Борьба между владетельным князем и городом нередко принимала форму вооруженных восстаний, но чаще города приобретали политические права постепенно, в результате покупки их у разорявшихся князей и особенно епископов. Вот, например, хроникальный перечень фактов постепенного изжития зависимости города от епископов-феодалов, некогда владевших Наумбургом:

1359 г. - город дал заем епископу в размере "60 широких шок новых фрейбергских грошей" [79];

1379 г. - епископ отказался от права пошлины, взимание которой было тягостным для Наумбурга;

1398 г. - городской совет приобрел от епископа освобождение от налога на соль;

1486 г. - епископ продал городскому совету право самостоятельного судо-производства на 3 года, а его преемник продлил этот договор (также за деньги) еще на 6 лет и т. д. [80].

Аналогичным образом по мере разорения феодалов приобрели разнообразные права Кведлинбург, Зальцбург и ряд других городов. Так постепенно, опираясь на растущее богатство бюргерства, города приобретали экономическую, юридическую и политическую независимость.

Мехико. Глазомерный план островного города, заложенного в XVI в. испанскими завоевателями на месте древней столицы ацтеков - Теночтитлана. Современная столица Мексики сохранила от старой топографии лишь прямоугольную сетку улиц в центральном районе

На смену верховной власти феодального сеньора приходит власть городского совета (магистрата), во главе которого стоял один или несколько выборных бургомистров. Освобождение городов ранее всего произошло в Италии и в развитой в экономическом отношении южной Франции (рубеж XI и XII вв.). Вслед за ними на протяжении XII в. городское самоуправление утвердилось в северной Франции, Англии и Нидерландах и, наконец, в XII-XIV вв. приобрели самостоятельность немецкие города. Установление магистратов с выборным членским составом было несомненным шагом вперед по сравнению с автократическим господством над городом владетельных князей и епископов. Но вместе с тем городское самоуправление было еще далеко от демократии, ибо магистрат избирался от привилегированных слоев населения (от купцов, банкиров и так называемых "старших цехов").

Потребовалось много времени для того, чтобы рядовые ремесленники, объединенные в цеховые корпорации, добились участия в городском управлении. Это произошло в результате длительной борьбы между господствующими и эксплуатируемыми классами, перипетии которой наполняют всю историю средних веков.